Продолжение Лекций А.Г.Рубинштейна. Другие немецкие композиторы]

Продолжение Лекций А.Г.Рубинштейна. [Другие немецкие композиторы] Из их сочинений были исполнены и прокомментированы: И.-Л.Кребс. Партита Es-dur. К.Нихельман. Гальярда: «La tendre» [«Нежная»]; сарабанда; жига. И.-А.Гассе; соната d-moll; Allegro B-dur; И.Ф.Кирнбергер. Фуги D-dur и d-moll; Гавот; Allegro fur die singuhr [для часов с музыкой]. Ф.-В.Марпург. Каприччио F-dur; Прелюдия и Каприччио. Кребс, любимый ученик Баха, отличается большим знанием, но незначительным вдохновением. Его сарабанда — совершенный сколок с сарабанд Баха. Но так как Бах его весьма ценил, то, быть может, в других родах музыки он оставил более замечательные произведения. Нихельман — «такой же господин». Г-н Рубинштейн исполнил его «La gaillarde» и «La tendre». Любопытно, что «La gaillarde», следуя неизменному почти обычаю того времени, написана в четыре голоса, причем Нихельман принимает за два голоса постоянно повторяющиеся в октаву ноты баса. Гассе — преимущественно оперный композитор (муж знаменитой итальянской певицы Фаустины, усиленно писавший для нее итальянские оперы). Кирнбергер и Марпург — теоретики-композиторы; все трое подходят по характеру своей музыки к двум предыдущим композиторам. [Филипп Эмануэль Бах] Из его сочинений были сыграны и прокомментированы: сонаты f-moll, a-moll, G-dur, A-dur, d-moll, h-moll; «Xenophon» [«Ксенофон»]; «La Sibylle» [«Сибилла»]; «Les languers tendres» [«Нежные томления»]; «La complaisante» [«Любимая»]; Фантазия F-dur, C-dur (две), Es-dur и A-dur; рондо D-dur, A-dur, B-dur, Es-dur. Приступая к Филиппу Эмануэлю Баху, г.Рубинштейн бросил беглый взгляд на прожитое клавирной музыкой. Прошли два столетия со времени зачатков клавирной музыки. Во время первых полутораста лет она служила только забавой, игрушкой публике и композиторам; выказать беглость пальцев, подражать внешним предметам и явлениям было ее целью. И только со второй половины XVIII века установился на нее серьезный взгляд и начали проявляться ныне нам известные музыкальные формы. (Здесь речь идет не о фуге, научной форме, давно существовавшей даже в вокальной музыке и достигнувшей полного развития и совершенства; здесь речь идет о сюитах, все-таки, за редкими исключениями, ничего не выражавших). Но этот период кончился и настала клавирная музыка более нам близкая, выразительная. До тех пор, можно сказать искони, была велика только музыка вокальная; теперь же наступил период музыки инструментальной, в которой композиторы стали передавать свои душевные настроения. История много и подробно говорит о музыке вокальной, мало и неопределенно о музыке инструментальной. «Сегодня я прошу вас быть особенно внимательными. Композитор, которым мы сегодня вечером будем заниматься, является одним из самых значительных представителей клавирной литературы с момента ее возникновения и до середины XVIII столетия, за исключением, разумеется, Баха и Генделя. До 1750 года клавир служил композиторам прежде всего для времяпрепровождения. Сочинялись танцы и пьесы в стиле „Les Cyclopes", „Le bavolet flattant", „La Poule". Только к середине XVIII столетия начинают выражать звуками настроения, и тот, о ком мы собираемся говорить, сделал на этом новом пути такой громадный шаг вперед, что даже Гайдн рядом с ним блекнет и кажется небольшой величиной. Он открыл новый путь. Его художественные произведения нельзя и сравнивать с тем, что было до него, — за исключением, разумеется, творчества его отца, „Хорошо темперированный клавир" которого настолько совершенен, что остается недосягаемым. Этот человек, занимающий в музыкальной литературе столь значительное положение, — Филипп Эмануэль Бах, второй сын Себастьяна. Вообще-то говоря, его мало почитают <...> И, однако, значение его так велико, что мы можем его рассматривать в большей степени, чем Гайдна и Моцарта, как непосредственного предшественника Бетховена. Все, что мы в наше время, в противоположность старому, обозначаем понятием „современный", все это мы находим у Филиппа Эмануэля Баха: неожиданные модуляции, юмор, мечтательность, глубину чувств, скорбь, сердечность. <...> При этом он был значительным виртуозом» (Гиппиус). О Филиппе Эмануэле Бахе говорят, что он родился тогда-то, умер тогда-то, писал сонаты, написал руководство к исполнению и экспрессии в клавирной музыке — и больше ничего. А между тем для нас (с точки зрения фортепианной музыки) он — величайший композитор. Он создал форму сонаты, он имел сильное влияние на последующих композиторов; в нем мы находим и наивность Гайдна, и сентиментальность Моцарта, и драматизм Бетховена. Особенно сильное влияние он имел на последнего. Затем г.Рубинштейн исполнил шесть сонат Ф. Э. Баха, пять Фантазий, четыре рондо; исполнил их по изданию с оригинала, без дополнений и переиначений, ибо ничего нет хуже постороннего «умничанья» в чужих произведениях (Рубинштейн имел в виду редакцию Г.Бюлова произведений Ф.Э.Баха). По мере исполнения г.Рубинштейн делал много частных замечаний, которые можно свести к следующему. По поводу сонат: в них встречаются мужественные темы, героический полет, неожиданные порывы, драматизм; вот почему можно назвать Ф. Э. Баха преимущественно предшественником Бетховена, еще более, чем Гайдна и Моцарта; встречается гармонический интерес и весьма оригинальные модуляции, например из e-moll в c-moll {в сонате d-moll], или в другой сонате [h-moll] — непосредственный переход из h-moll в g-moll. О сонате a-moll: «Эта соната ясно доказывает, что Ф.Э.Бах предшественник Бетховена, потому что ни у Гайдна, ни у Моцарта мы не найдем таких порывов, таких мыслей, совсем не похожих на прежние» <...> О сонате G-dur: «Эта вещь написана за 50 лет до Бетховена, за 25 лет до Гайдна. Бах первый стал писать в таком роде» (Кавос-Дехтерева). Сонаты Ф.Э.Баха состоят из трех частей; из них нередко две первые или две последние соединены с собою; встречаются технические приемы, не бывшие прежде в употреблении. Все это образует новое веяние. Ф.Э.Бах — первый представитель нового в искусстве, за исключением, разумеется, прелюдов и фуг И.С.Баха. О них не идёт речь, они стоят особняком, они — unicum [единственное]. «Рубинштейн все время прерывал свою игру восклицаниями: „Какая богатая фантазия, какой размах! Как первозданно и притом как очаровательно. Что за неожиданные аффекты!" <...> Фантазия того времени — не то, что мы теперь под этим понимаем: это не произведение в более или менее законченной форме, а свободная импровизация» (Гиппиус). По поводу Фантазий: это импровизации с интереснейшими гармониями, мелодические, полные неожиданных (spontane) порывов. Одна из них [Фантазия C-dur] особенно поражает внезапностью настроений, гармоний, юмором, доходящим до бурлеска. Весь юмор будущих композиторов в ней в зародыше. По поводу рондо: они полны самого разнообразного настроения — капризов, грации, веселости, подчас гайдновской наивности. При виде изобретательности и разнообразии творчества Ф. Э. Баха приходит на мысль, что под луною нет ничего, что бы не было придумано раньше. В заключение г.Рубинштейн добавил: «Если хотите хорошо узнать и понять новую современную музыку, то изучайте Филиппа Эмануэля Баха, он её родоначальник. Изучайте также его «Опыт истинного искусства клавирной игры» («Versuch uber die wahre Art das Klavier zu spielen»): это — полный кодекс надлежащего исполнения». [Другие немецкие композиторы] Из их сочинений были исполнены и прокомментированы: В.Ф.Бах. Каприччио d-moll, соната C-dur. И.Кристоф Бах. Рондо C-dur. И.Кристиан Бах. Сонаты B-dur и c-moll. И.Э.Бах. Фантазия и фуга F-dur. К.Г.Граун. Жига b-moll. Г.-К.Вагензейль. Соната F-dur. И.Э.Эберлин. Прелюдия и фуга a-moll. И.Бенда. Соната g-moll. И.Г.Ролле. Соната Es-dur. После Филиппа Эмануэля Баха следовало бы прямо перейти к Бетховену — его непосредственному наследнику, так как влияние Гайдна и Моцарта на Бетховена ограничилось только внешней прелестью формы, но аналогии в мыслях у них не было. Полное родство мыслей встречается у Ф.Э.Баха и Бетховена. Однако хронологические требования истории вынуждают ознакомиться раньше с Гайдном и Моцартом. Для верной оценки крупного деятеля необходимо изучить также деятельность его предшественников и окружающих его современников; тогда только установится на него верный взгляд, и многое в нем может показаться не столь великим и не столь мелким, как бы произошло при изолированном изучении такого деятеля. Поэтому следует предпослать Гайдну произведения некоторых других композиторов. И.С.Бах — личность недосягаемо высокая. Поэтому особый интерес представляют те, кто к нему был близок. А кто же был к нему ближе его сыновей и племянников? О втором его сыне Филиппе Эмануэле была уже речь, теперь очередь за другими. Особенные надежды Бах возлагал на своего старшего сына Фридемана. Эти надежды не вполне оправдались. Фридеман Бах вёл рассеянную жизнь, и его музыкальное творчество не соответствовало его дарованию. «После исполнения каприччио и сонаты Фридемана Баха Рубинштейн сказал: „Разве это не своеобразно? В этих произведениях видим ясно две эпохи: эпоху отца и вторую, совсем новую. В этой сонате между сыном и отцом уже нет ничего общего". А теперь послушайте сонату [рондо из сонаты] третьего сына Баха Кристофа Баха. Она также совершенно самостоятельна, в ней нет ничего от отца» (Гиппиус). Каприччио d-moll [Фридемана Баха] — странное произведение: в нем заметны и прежние полифонные формы, как у старого Баха, и новые гомофонные стремления. В других его сочинениях (соната C-dur), равно как в сочинениях его родного брата Кристиана и Иоганна-Эрнста Баха (двоюродного племянника И.С.Баха), прежний стиль Баха исчезает бесследно, новое музыкальное веяние охватывает их целиком, и только старый Бах ему не подчиняется, игнорирует его и до гроба остается верен самому себе. Бах не оказал влияния на сочинения своих детей, но и сам остался в стороне от нового музыкального течения. Граун — преимущественно вокальный композитор; его оратория «Смерть Иисуса» уцелела и поныне исполняется в Германии в страстную пятницу. Его клавирная жига b-moll полна драматизма; это — уже не танец: название жиги служит только как бы указанием живого темпа. Вагензейль — по поводу его сонаты г. Рубинштейн сказал: «Der Zopf hangt ihm von hinten» [«Сзади у него свисает косичка» - имеется в виду косичка парика] . Прелюд и фуга a-moll Эберлина доказывают, что он «учился чему-нибудь»; начало и конец на аккорде доминанты заставляют предполагать, что это, вероятно, только отрывок из более крупного произведения. Ещё исполнил г.Рубинштейн две незначительные сонаты Бенды и Ролле для того лишь, чтобы показать, кем Гайдн был окружен. В то время инструментальная музыка получила большое развитие в Германии, потому что оперной музыке в ней было мало простору. Во всей Германии были тогда только четыре оперные сцены, и то итальянские. Единственное исключение составлял гамбургский зингшпиль. Развитие немецкой оперы началось только с Моцарта, и то он написал лишь две оперы на немецкий текст — «Zauberflote» [«Волшебная флейта»] и «Entfuhrung» [«Похищение из сераля»]; все остальные написаны им на итальянском языке. Потребность сочинения для масс, которым итальянская опера была недоступна, вызвала развитие инструментальной музыки, и этому обстоятельству мы обязаны созданием многих шедевров.