какой-то знатный молодой римлянин позвал к себе на свадьбу друзей и знакомых; после пира, когда все были навеселе, вышли на луг, чтобы поплясать и поиграть в мяч. Молодой был мастером этого дела; снаряжаясь к игре, он снял обручальный перстень и надел его на палец бронзовой античной статуи, которая там стояла. То была статуя Венеры. Когда по окончании игры он подошел, чтобы взять свой перстень, палец статуи, на который он был надет, оказался пригнутым к ладони. После напрасных усилий освободить кольцо, молодой человек удалился, не сказав ни слова никому, чтобы его не осмеяли и не похитили кольца в его отсутствие. Ночью он вернулся в сопровождении слуг; каково же было его изумление, когда палец статуи оказался выпрямленным и без кольца. С тех пор между молодым и его женой всегда являлось какое-то призрачное существо, невидимое, но ощущаемое, "Ты обручился со мной, -- слышался голос, -- я богиня Венера, твой перстень у меня, и я никогда не отдам его".
Долгое время длились эти муки; пришлось прибегнуть к заклинаниям священника Палумбо, чтобы удалить дьявольское наваждение
{Сл. легенду о юноше с острова Книда, влюбленном в Афродиту Праксителя, Cherbuliez, L'art et la nature, p. 11.}.
Гейне в "Стихийных духах" рассказывает эту легенду в несколько ином варианте, подставляя на место Венеры Диану и давая ей, более царственную, роль в ночном бесовском поезде.
Во времена Вильгельма Мальмеберийского эта история была ходячей в Риме и рижской Кампанье, и матери передавали ее детям, чтобы она жила в памяти поколений из рода в род.
Действительно, ей посчастливилось дожить, в числе немногих сохранившихся народных сказок Италии, до нашего времени.
В прошлом столетии, из эпизода статуи, похищающей кольцо, Герольд взял сюжет для оперы. ("Цампа"), и - не помню кто - кажется Пуни - для балета "Мраморная невеста".
В изящной словесности тот же сюжет обработан Проспером Мериме в волнующей повести "La Venus d'ille" (Венера Илльская).
Вилльмен, заимствуя легенду из летописи некоего Германа Контракта (Hermannus Contractus), воспользовался ею в своей "Истории Григория VII" для характеристики суеверий, царивших в Риму XI века.
Но она была широко распространена в продолжение всего средневековья.
Ею пользовались как доказательством демонического характера древних богов и подтверждением их способности вступать в брачные союзы с людьми.
Фабула на тему статуи-невесты имеется в старых сборниках западного фольклора Меона и Ле Гран д'Осси (Le Grand d'Aussy).
Но, помимо целей полемических, христианство, в особенности по утверждению безбрачия духовенства, воспользовалось столь благодарной темой и с целью дидактической.
В книге Ле Гран д'Осси (Contes devots, Fables et Romans anciens pour servir de suite aux fabliaux, Paris, 1781) есть монашеская поэма XIII века в рифмованных стихах, под заглавием "О человеке, который надел обручальное кольцо на палец пресвятой богородице" (De celui qui met l'anneau nuptial au doigt de Notre-Dame").
В этой поэме молодой римлянин уже подменен молодым веселым дьяконом, а статуя Венеры или Дианы - статуей мадонны.
Эпизод с кольцом, которое статуя принимает вместе с клятвой "не любить другой женщины кроме тебя", остается неизмененным.
Дьякон женится, но в брачную ночь ему является, в сонном видении, дева мария:
Во времена Вильгельма Мальмеберийского эта история была ходячей в Риме и рижской Кампанье, и матери передавали ее детям, чтобы она жила в памяти поколений из рода в род.
Действительно, ей посчастливилось дожить, в числе немногих сохранившихся народных сказок Италии, до нашего времени.
В прошлом столетии, из эпизода статуи, похищающей кольцо, Герольд взял сюжет для оперы. ("Цампа"), и - не помню кто - кажется Пуни - для балета "Мраморная невеста".
В изящной словесности тот же сюжет обработан Проспером Мериме в волнующей повести "La Venus d'ille" (Венера Илльская).
Вилльмен, заимствуя легенду из летописи некоего Германа Контракта (Hermannus Contractus), воспользовался ею в своей "Истории Григория VII" для характеристики суеверий, царивших в Риму XI века.
Но она была широко распространена в продолжение всего средневековья.
Ею пользовались как доказательством демонического характера древних богов и подтверждением их способности вступать в брачные союзы с людьми.
Фабула на тему статуи-невесты имеется в старых сборниках западного фольклора Меона и Ле Гран д'Осси (Le Grand d'Aussy).
Но, помимо целей полемических, христианство, в особенности по утверждению безбрачия духовенства, воспользовалось столь благодарной темой и с целью дидактической.
В книге Ле Гран д'Осси (Contes devots, Fables et Romans anciens pour servir de suite aux fabliaux, Paris, 1781) есть монашеская поэма XIII века в рифмованных стихах, под заглавием "О человеке, который надел обручальное кольцо на палец пресвятой богородице" (De celui qui met l'anneau nuptial au doigt de Notre-Dame").
В этой поэме молодой римлянин уже подменен молодым веселым дьяконом, а статуя Венеры или Дианы - статуей мадонны.
Эпизод с кольцом, которое статуя принимает вместе с клятвой "не любить другой женщины кроме тебя", остается неизмененным.
Дьякон женится, но в брачную ночь ему является, в сонном видении, дева мария:
- Лгун и изменник! - восклицает она, - где же твое обручение со мной?
Комментариев нет:
Отправить комментарий