Михаил Геллер ИСТОРИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ Том III

Владимир Печерин, когда он восклицает: «Я бежал из России, как бегут из зачумленного города», — объясняет свой поступок: «А я предчувствовал, предвидел, я был уверен, что если б я остался в России, то с моим слабым и мягким характером я бы непременно сделался подлейшим верноподданнейшим чиновником или попал бы в Сибирь ни за что ни про что. Я бежал не оглядываясь для того, чтобы сохранить в себе человеческое достоинство»

В. С. Печерин
 Оправдание моей жизни
 Памятные записки
 "Наше наследие", 1989, No 1-3
 Публикация, вступление и примечания П. Горелова.

. "Я называю это "Apologia pro vita mea" {*}.
Да! потому что мне непременно надобно оправдаться перед Россией)... " {* "Оправдание моей жизни" (лат.)}

 Личность Владимира Сергеевича Печерина, родившегося в 1807 году в селе Дымерка под Киевом, умершего в 1885 году в ирландском городе Дублине, мало известна широкому кругу читателей. Знакомство с ним, как правило, ограничивается знанием главы из книги А. И. Герцена "Былое и думы" - "Pater V. Petcherine" {А. И. Герцен. Собр. соч., в 30-ти тт., М., 1957, т. 11.}.
Между тем поэт, блестящий филолог, владевший восемнадцатью языками, профессор Московского университета, а затем - эмигрант, писавший о себе "...я был республиканцем школы Ламенне, коммунистом, сенсимонистом...", после четырех лет бесплодных заграничных скитаний ставший католическим монахом и священником
 В. С. Печерин предстает перед нами человеком чрезвычайно сложной, интересной, идейно насыщенной и исключительно своеобразной судьбы.
 "Как бы мне хотелось оставить по себе хоть какую-нибудь память на земле русской! - хоть одну печатную страницу, заявляющую о существовании некоего Владимира Сергеевича Печерина. Эта печатная страница была бы надгробным камнем, гласящим: здесь лежит ум и сердце В. С. Печерина... ".
Эти горькие строки вылились из-под пера дублинского священника недаром: он словно предвидел те трудности и препятствия, которые ожидали публикацию его мемуаров на родине.
"Я теперь адресую свои записки прямо на имя потомства... - писал Печерин, удрученный цензурными осложнениями, о которых его извещали из России.
 - Какой-нибудь русский юноша XX столетия (а оно ведь очень недалеко) с любопытством, а может быть, и с сердечным участием прочтет историю этой жизни, вечно идеальной, отрешенной от всякой земной корысти, вечно донкихотствующей...".

http://az.lib.ru/p/pecherin_w_s/text_0020.shtmlhttp://az.lib.ru/p/pecherin_w_s/text_0020.shtml

---

В 1844 г. статский советник Филипп фон Вигель, именовавший себя по-русски Филипп Филиппович Вигель, опубликовал по-французски брошюру «Россия, оккупированная немцами». Вигель, человек язвительного, саркастического ума, сумел написать свою книгу так, что она могла восприниматься и как осуждение чрезмерного немецкого влияния, и как похвала роли немцев в развитии России38

http://az.lib.ru/w/wigelx_f_f/text_1856_zapiski.shtml

 В шести частях. В трех книгах. Редкость. Москва, 1891 - 1892 гг. Университетская типография. Профессиональные новодельные переплеты. Сохранность хорошая. Издание "Русского архива" - единственное полное издание, все другие были с сокращениями. "Записки Вигеля - любопытное и драгоценное приобретение для нашей народной и общежитейской литературы; они писаны умно и местами довольно художественно. Есть живость и увлекательность рассказа", - писал П. А. Вяземский о дневниках известного мемуариста. Современники весьма ценили "Записки", переписывали и распространяли их. Дневники во всей полноте освещают жизнь первой четверти XIX века: перипетии войны и мира, все слухи и сплетни об интригах и войне, немилость и ссылка Сперанского, первые смутные известия о смерти Александра, 14 декабря. В "Записках" представлена обширная портретная галерея русских людей первой половины 19-го века в контексте бытовая картина русской жизни того времени. Издание не подлежит вывозу за пределы Российской Федерации. Филипп Филиппович Вигель (1786-1856) происходил из обрусевших шведов и родился в семье генерала. Учился во французском пансионе в Москве. С 1800 года служил в разных ведомствах министерств иностранных дел, внутренних дел, финансов. Вице-губернатор ... Один из анекдотов, содержащихся в "Записках" Ф. Ф. Вигеля, о значении чина: Чин, особенно гвардейский, накладывал на человека немало обязательств. Гвардеец должен был сам заказать и оплатить себе обмундирование, а оно вместе с золотым шитьем и тонким бельем стоило дорого; также обмундирование своего денщика. Он должен был держать коляску и столько лошадей, сколько ему положено по штату: генералы ездили цугом, т.е. шесть лошадей, запряженные в три ряда попарно; полковники и майоры - четвернею, капитаны и остальные обер-офицеры (низшее офицерское звание) - парою. В обществе ходил такой анекдот: "Одна московская дама спросила у английского путешественника, какой чин имеет Питт? Тот никак не умел отвечать ей на это. Тогда генеральство ездило цугом, а штаб-офицеры четверней. "Ну, сколько лошадей запрягает он в карету?" - спросила она. "Обыкновенно ездит парой", - отвечал он. "Ну, хороша же великая держава, у которой первый министр только капитан", - заметила она.