Петр Вяземский в записях для себя резко полемизировал с Пушкиным: «За что возрождающейся Европе любить нас?.. Мне также уже надоели эти географические фанфароды наши «От Перми до Тавриды» и проч. Что же хорошего, чему радоваться и чем хвастаться, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст...»⁴⁷.

 Спорил с Пушкиным и Александр Тургенев, по мнению некоторых критиков — адресат стихотворения «К полонофилу», где, в частности, говорится: «При клике «Польска не згинела!» / — Ты руки потирал от наших неудач». 

Декабрист Александр Одоевский (1802—1839), осужденный на 12 лет каторги, видел из Сибири польское восстание в иных категориях. 

Он писал: «Вы слышите: на Висле брань кипит! / Там с Русью лях воюет за свободу...».

Взгляды Александра Пушкина были точкой зрения подавляющего большинства русского общества. 
Современный биограф Пушкина Юрий Лотман, рассказывая о реакции современников на стихотворение «Клеветникам России», подчеркивает: «к нему восторженно отнесся и Чаадаев, назвав в этой связи Пушкина «народным поэтом»⁴⁸. 
Мнение Петра Чаадаева (1794—1856) имело важное значение для Пушкина. 
В 1816 г. юный поэт писал о блистательном Чаадаеве, проделавшем всю наполеоновскую кампанию: «Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес. У нас он офицер гусарский». 
Выдающиеся способности молодого офицера, делавшего отличную карьеру, но вышедшего в 1821 г. в отставку, признавались всем московским обществом.