Начальная летопись, рассказывая в начале XII в. о
событиях двухсотлетней давности, делит обитателей известного ей мира на три
части:
славянский народ,
иноземцы,
чужеземцы.
. В VIII в. хазарский каган Булан вместе с двором принял иудаизм.
Отвергнув ислам, шедший от арабов, и христианство — религию Византии, каган выбрал нейтральную веру.
Событие, долгие века интересовавшее только историков, превратилось в руках советских идеологов в средство воспитания народа.
В январе 1952 г. «Правда» опубликовала статью, безжалостно громившую работы проф. М.И. Артамонова, крупнейшего знатока древней русской истории, автора «Очерков по истории хазар», вышедших в 1936 г.
В свое время взгляды М. Артамонова, говорившего, в частности, о влиянии хазар на Киевскую Русь, не обратили на себя внимание властей. 15 лет спустя ситуация изменилась.
Проф. Артамонова, готовившего новое издание своей книги, обвинили в преуменьшении значения древней русской культуры, в фальсификации истории, в идеализации хазарского государства.
«Хазарский каганат, конгломерат примитивных племен, не играл никакой положительной роли в создании Государства восточных славян», — утверждала «Правда».
Переработанная «История хазар» М. Артамонова вышла только в 1962 г., сохранив следы вмешательства партийного органа.
В ней появились выражения «паразитический класс еврейской окраски», «воинствующий иудаизм» и т.д.
Медиевист Ю.В.
Готье рассказывает:
«Благожелательное отношение к покоренным народам и
религиозная терпимость позволили хазарам создать и сохранить на протяжении
четырех веков большое государство, которое от Крыма до Яика (река Урал) не
имело никаких естественных границ. Их лучшим средством обороны был внутренний
пакc хазарика, который царил в эту эпоху от Каспийского моря до устья Днепра и
от Кавказских гор до лесов средней России»8.
Отношения с
хазарами (лучше сказать: отношение к хазарам) начинают портиться в конце 40-х
годов XX в. Послевоенная сталинская политика, нацеленная на полную изоляцию
страны от внешнего мира, опиралась на идеологию крайнего национализма.
В 1989 г. выходит
монументальный труд Льва Гумилева «Древняя Русь и Великая степь». Автор — историк
и этнолог — выбирает особый угол зрения — «рассмотрение ранней истории Древней
Руси как последовательности русско-хазарских связей»9.
Хазарская
держава видится им, как место первой встречи двух этносов, которым предстоит
позднее бороться на протяжении веков: евреев и славян (русских), воплощающих по
мысли автора — зло и добро, болезнь и здоровье.
«Трагедия хазарского этноса», —
пишет Л. Гумилев, — объясняется тем, что хазары «были веротерпимы до полной
неразборчивости»10.
Такая «неразборчивость» дошла до того, что их
каган принял иудейство, а это — сто лет спустя привело к гибели хазарскую
державу, причем смертельный удар нанес ей киевский князь Святослав,
разгромивший (965) столицу Хазарии — Итиль.
Л. Гумилев
предъявляет хазарский державе множество претензий:
покорила славянские племена
и брала с них дань, была «купеческой державой», т.е. государством, уделявшим
особое внимание внешней торговле, прежде всего — работорговле, а следовательно,
подверженной влиянию Запада.
Главный упрек, собственно, обвинение — иудейская
религия верхушки хазарского государства.
Степные народы Евразии не знали в то
время государственной религии, поэтому обращение кагана, хана не
распространялось на все племя, которое могло исповедовать другие веры.
Лев
Гумилев сочувствует тяжелому положению хазарского населения — христиан,
мусульман или язычников, — угнетаемого «еврейской верхушкой Итиля».
Иудейство
приходит в хазарскую державу вместе с купцами — рахдонитами, что означало
по-персидски — знающие дороги.
Международное положение, сложившееся в середине
VIII в., объясняет, почему евреи были первыми купцами, нашедшими дороги в
Восточную Европу.
С половины VII в. мусульмане и христиане вели между собой
непрерывные войны.
Бывшие граждане римской империи еврейского происхождения — нейтральные,
с точки зрения воюющих сторон, могли путешествовать, в сравнительной
безопасности, из Марселя в Северную Африку, а оттуда — в Константинополь,
добираясь затем до хазарской столицы — Итиля.
Основным «товаром» были рабы.
Лев
Гумилев называет работорговлю «гнусным промыслом». И он, конечно, прав. Но не
нравиться ему и то, что рахдониты торговали предметами роскоши. Так он пишет;
«В переводе на понятия XX в. эта торговля соответствовала валютным операциям и
перепродаже наркотиков»11. Следует, однако, спросить; можно ли
рассматривать прошлое «в переводе на понятия XX в.»? В VIII в. работорговля
была чрезвычайно уважаемой профессией, как и торговля предметами роскоши, как
валютные операции в XX в., которые также вызывают отвращение у автора «Древней
Руси и Великой степи».
