История психоанализа в России /Эткинд А.М.

 Эрос невозможного
История психоанализа в России
Эткинд А.М.

Интеллектуальная история России XX века внутри страны оказалась фальсифицированной в не меньшей степени, чем ее политическая история.  

В истории психоанализа в России участвуют не только врачи и психологи, но и поэты-декаденты, религиозные философы и профессиональные революционеры


„Эрос невозможного" — так сформулировал настроение эпохи лидер русского символизма Вячеслав Иванов. 

лидеры будущей советской интеллигенции, как Горький, Маяковский, Луначарский, в свои молодые годы находились под сильнейшим влиянием Ницше, и их позднейший большевизм, возможно, позаимстовал у Ницше куда больше, чем у Маркса.

С начала 10 и вплоть до 30-х годов психоанализ был одной из важных составляющих русской интеллектуальной жизни

В России, писал Фрейд в 1912 году, „началась, кажется, подлинная эпидемия психоанализа" .

Извечная русская „тоска по мировой культуре" находила естественное удовлетворение в те времена, когда О. Мандельштам и Б. Пастернак, В. Иванов и А. Белый, Н. Евреинов и С. Дягилев, И. Ильин и Л. Шестов, Л. Андреас-Саломе и С. Шпильрейн годами жили, учились и работали за границей (уже следующее российское поколение будет лишено этой роскоши уезжать и возвращаться домой). 

Сегодня трудно даже представить, насколько тесно интеллигенция тех лет была связана с интеллектуальной жизнью Европы, насколько доступны были для выходцев из российских столиц и местечек лучшие университеты, салоны и клиники Германии и Франции, Австрии и Швейцарии.

 

Блестящая и космополитичная Лу Андреас-Саломе, психоаналитик и близкий друг Фрейда, была одной из самых ярких звезд общеевропейской культуры модерна и сохраняла при этом в своем творчестве отчетливые следы влияния русской философии. 

Макс Эйтингон, ближайший ученик Фрейда, в течение многих лет возглавлял Международную психоаналитическую ассоциацию, финансируя ее мероприятия деньгами, которые контролировались правительством большевиков.

 Сабина Шпильрейн, самая романтическая фигура в истории психоанализа, вернулась в 1923 году в Россию, чтобы внести вклад в строительство утопии, и прожила вторую половину своей жизни в нищете, одиночестве и страхе...

Маркс в течение почти всей своей жизни относился к России как к страшной угрозе для цивилизации и рассматривал создание 1 Интернационала как средство противостоять русскому влиянию в Европе.

 

, в России в 10—20-е годы начала' формироваться собственная психоаналитическая традиция. Николай Осипов, Моисей Вульф, Татьяна Розенталь, Михаил Асатиани, Леонид Дрознес были психоаналитиками, которые обучались или консультировались у самого Фрейда, Юнга или Абрахама; все они вернулись в Россию до революции, чтобы начать активную работу в качестве практиков и популяризаторов психоанализа.

 Розенталь покончила с собой в 1921 году.
Асатиани отказался от психоанализа, и имя его носит Институт психиатрии в Тбилиси.
 Осипов и Вульф вновь, и навсегда, уехали на Запад в 20-х. 
Вульф вместе с Эйтингоном положил начало психоанализу в Израиле.
 В Праге Осипов со своим учеником Федором Досужковым основал местное психоаналитическое движение, так что и сейчас психоанализ в Чехословакии ведет преемственность от русских аналитиков. 

Фрейд внимательно, сначала с надеждой, потом со страхом и, наконец, отчаянием и отвращением следил за развитием событий в Советской России.
он признавался С. Цвейгу, что происходящее на этих пространствах заботит его как личная проблема: „Советский эксперимент... лишил нас надежды и иллюзии, не дав ничего взамен. Все мы движемся к тяжелым временам... Я сожалею о своих семи внуках". 

Михаил Бахтин, чьи литературоведческие работы получили мировое признание, всю свою долгую жизнь продолжал явный или неявный диалог с Фрейдом. 

Михаил Зощенко, знаменитый сатирик, десятилетиями лечил себя самоанализом, который практиковал под прямым влиянием Фрейда; с помощью него он сумел выиграть духовную борьбу с направленной лично против него мощью режима. 

Сергей Эйзенштейн, крупнейший кинорежиссер эпохи, тоже был увлечен психоанализом и использовал его идеи в своем творчестве.

Работы московских аналитиков одно время поддерживались и курировались высшим политическим руководством страны и более всего Львом Троцким, история отношений которого с психоанализом заслуживает особого обсуждения. 
Педология, специфически советская наука о методах переделки человека в детском возрасте, создавалась людьми, прошедшими более или менее серьезную психоаналитическую подготовку.  

Советская психиатрия развивалась по пути механических классификаций и репрессивных методов лечения, которым психоанализ был чужд. 

В советской психотерапии, в полном соответствии с духом времени, господствовал гипноз.


После падения Троцкого психоаналитическая традиция в России была грубо и надолго прервана. Часть аналитиков нашла прибежище в педологии, но и эта возможность была закрыта в 1936 году.  


философ Поль Рэ. 

 он не мог побороть своей любви к рулетке. К тому же он был еврей, панически стеснявшийся своего еврейства.

„Мемуары идеалистки" Мальвиды фон Мейзенбуг. Ибсен очень высоко ценил «Мемуары идеалистки» Мейзенбуг


после разрыва с Лу
Ницше писал Мальвиде фон Мейзенбуг о сестре:
 „Между мной и мстительной антисемитской гусыней не может быть примирения. Позже, гораздо позже она поймет, как много зла она принесла мне в самый решающий период моей жизни...". 
Элизабет травила Рэ как еврея; много позже, в старости, она объявит еврейкой и Лу

Изданная ею компиляция незаконченных рукописей Ницше под названием „Воля к власти" признана историками фальшивкой. 

Именно Элизабет Фер-стер-Ницше ответственна за примитивное и расистское понимание сверхчеловека, которое было воспринято и канонизировано нацистами. 

Вершиной ее деятельности было посещение архива Ницше в Веймаре Гитлером в ноябре 1935 года. 

Самому Ницше расизм и, тем более, антисемитизм были совершенно чужды. 

Его сверхчеловек был чистой гипотезой, не столько мифом, сколько проектом мифа, призывом, не включавшим никаких рецептов. Себя же Ницше вообще не считал немцем, возводя свой род и необычную фамилию к польским шляхтичам.


. Запрещенная царской цензурой, поэма „Демон" вышла в Германии раньше, чем в России, и не раз переводилась на немецкий  

Достаточно раскрыть лермонтовского „Демона", чтобы узнать, как начинаются и чем кончаются истории любви в романтической культуре.

 
Дружба Фрейда и Андреас-Саломе продолжалась 25 лет. После нее осталось более двухсот писем, наполненных взаимным интеллектуальным интересом и стабильными дружескими чувствами. Взаимное восхищение и такая же обоюдная благодарность — самый частый мотив этой переписки