Книга Моше Бела "Мир Жаботииского", впервые выходящая на русском языке, позволяет читателю открыть для себя новые грани в творчестве выдающегося еврейского мыслителя, литератора и политического деятеля.
онлайн:
https://libking.ru/books/nonf-/nonf-publicism/255784-moshe-bela-mir-zhabotinskogo.html
Афиша выставки товаров из Эрец-Исраэль, которая проводилась на 14-м Сионистском конгрессе (Вена, 1925).слово «исход» ассоциируется у нас самих с картиной огромных масс, бегущих, как дикое стадо.
«Эвакуация» — другое дело; в шестнадцать лет я написал стихи; я забыл их поэтическую форму, но содержание я помню до сих пор: галут — это когда другие делают за нас нашу историю.
Сионизм — это когда евреи начинают сами созидать свою историю.
И через всю мою политическую деятельность красной нитью проходит эта идея: еврейский народ — сам творец своей истории.\\
Писатель Шалом Аш заявил: «Надо быть совершенно бесчувственным, с каменным сердцем, чтобы произнести слова, которые он произнес, и предложить то, что он предложил польскому еврейству... Горе народу, у которого такие лидеры!»
(На склоне лет, после Катастрофы, Шалом Аш раскаялся в своих выступлениях против Жаботинского.)
Особенно усердствовали в шельмовании Жаботинского и его плана эвакуации журналисты Эрец Исраэль.
На Жаботинского ополчились все — редакторы и адвокаты, партийные функционеры и бизнесмены.
Они не постеснялись взвалить на него обвинение в том, что он солидаризуется с ярыми антисемитами, стремящимися изгнать евреев с насиженных веками мест, лишить их гражданских прав, которых они веками же добивались.
Жаботинский не отступил. Он чувствовал, что земля горит под ногами миллионов его братьев.
стр.17:
Самое страшное — это то, что я вижу у многих и многих евреев Восточной Европы: равнодушие, этакий фатализм. Люди ведут себя так, словно они приговорены. Такой покорности судьбе еще не знала история, даже в романах я ничего подобного пока не встречал. Как будто бы усадили в телегу небольшую группу — каких-нибудь 12 миллионов — и пустили телегу к обрыву. Телега себе едет к обрыву, а люди в ней — кто плачет, кто курит, кто газету читает, кто молится, и никому в голову не приходит взяться за вожжи и повернуть телегу. Как будто под наркозом люди.
Я пришел к вам с последней попыткой. Я зову вас. Проснитесь! Попробуйте остановить телегу, попробуйте спрыгнуть с нее, как-то заклинить ее колеса, не идите как стадо на бойню! Даже овцы, когда волк задерет вторую-третью из стада, пытаются убежать. А тут, Господи, да тут какое-то огромное кладбище!
Речь на митинге в Варшаве, май 1939 г.
-----------------------------
еврей Леон Блюм стал премьер-министром Франции (через каких-нибудь 6 лет после этого он угодит в нацистский концлагерь)(стр.20)
-----------------------------
Еще во время «медового месяца» еврейско-британских отношений, в первые годы Мандата, Жаботинский обращал внимание современников на вопиющее несоответствие циничных действий британских оккупационных властей в Эрец Исраэль благим намерениям декларации Бальфура.
Он вышел тогда из руководства сионистской организации в знак протеста против соглашательской политики лидеров сионизма, послушно шедших на поводу у британцев(глава"Ориентация", стр.29)
-----------------------------
еврей Леон Блюм стал премьер-министром Франции (через каких-нибудь 6 лет после этого он угодит в нацистский концлагерь)(стр.20)
-----------------------------
Еще во время «медового месяца» еврейско-британских отношений, в первые годы Мандата, Жаботинский обращал внимание современников на вопиющее несоответствие циничных действий британских оккупационных властей в Эрец Исраэль благим намерениям декларации Бальфура.
Он вышел тогда из руководства сионистской организации в знак протеста против соглашательской политики лидеров сионизма, послушно шедших на поводу у британцев(глава"Ориентация", стр.29)
Комментариев нет:
Отправить комментарий