Пол Кривачек Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

Пол Кривачек

Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

Paul Kriwaczek (30 November 1937 - 2 March 2011) was a British historian and television produce
He was born in Vienna on 30 November 1937. He escaped from Nazi Austria to England in 1939. 
Yiddish Civilisation: The Rise and Fall of a Forgotten Nation (2005)

https://libking.ru/books/sci-/sci-history/512145-pol-krivachek-idishskaya-tsivilizatsiya-stanovlenie-i-upadok-zabytoy-natsii.html#book

https://www.rulit.me/books/idishskaya-civilizaciya-stanovlenie-i-upadok-zabytoj-nacii-read-355027-1.html

 

Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации [Текст] / Пол Кривачек ; [пер. с англ. В. Рыжика]. - Москва : Мосты культуры ; Иерусалим : Гешарим, печ. 2011

Мы забыли, что говорящие на идише евреи не только были религиозным и языковым меньшинством, но и сформировали одну из европейских наций, более многочисленную, чем некоторые другие, постепенно обогнав в численности боснийцев, хорватов, датчан, эстонцев, латышей, словаков, словенцев и швейцарцев, не говоря уже об ирландцах, шотландцах и валлийцах.

Более того, их вклад в экономическое, социальное и интеллектуальное развитие Центральной и Восточной Европы существенно превышает их долю в численности населения.

Идишский народ можно считать одним из самых значительных в Европе.

(Прошу при этом заметить, что Ирландия, Испания, Италия и Польша настаивали на провозглашении в конституции Европейского союза «христианских корней континента».)

Идишская цивилизация исчезла с земли, где она родилась, ее истинная история была почти забыта. Но она оставила неизгладимый след, и не только в Восточной Европе. Незадолго до ее конца массовая эмиграция евреев в США в конце XIX – начале ХХ века перенесла еврейские религиозные представления, ценности и традиции на другую сторону Атлантики, где представители идишской цивилизации через кинематограф, музыку, литературу и изобразительное искусство, не говоря уже о торговле и промышленности, внесли свой вклад в то, что мы называем американским образом жизни 

 Пол Кривачек, ветеран Би-би-си, решил на закате дней посвятить свой популяризаторский талант родному народу. И сделал это с журналистской нахрапистостью и журналистской же любовью к сенсациям. Именно поэтому в заглавии он говорит о «забытой нации», а в предисловии о том, что «жизнь целого народа (евреев-ашкеназов. — В. Д.) утонула в великом забвении». Правда, в списке литературы Кривачек упоминает Греца, Дубнова, Гессена, Этингера, Барона и еще два десятка книг вместе с «Encyclopedia Judaica», проштудированных им без видимой пользы для себя и читателей (кстати, любимая форма ссылки, то и дело встречающаяся в тексте: «по данным Энциклопедии…»). Тем не менее все сочинение пронизано Колумбовым пафосом первооткрывательства.

Нет никакой возможности перечислить все большие и малые ошибки, глупости и несообразности, содержащиеся в этой книге. Они есть в каждом абзаце, а на многих страницах — в каждом предложении. Чтобы все их разобрать и опровергнуть, понадобился бы том втрое толще этой самой «Цивилизации». Один, абсолютно случайный, пример. Подпись под портретом Менделе Мойхер-Сфорима: «Шалом Янкель Бройдо, более известный под именем своего комического персонажа Менделе Мойхер Сфорим (маленький Мендель-книгоноша). Публиковался на иврите под псевдонимом Абрамович». Подпись под портретом в учебнике русской литературы «Анька Горенко, более известная под именем Ахматовой» выглядела бы менее вызывающе. На всякий случай: фамилию Бройдо то ли носил, то ли не носил отец писателя, по крайней мере, она почти нигде не фигурирует. Сам Менделе (и его потомки) официально использовал фамилию Абрамович.

Тяжелое наследие TV-прошлого сказывается в книге Кривачека на каждом шагу. Все главы начинаются с некоего подобия закадрового текста, напоминающего о популярных фильмах с географическим уклоном: «Ветер насквозь продувает километры голых равнин, поросших травой и кустарником, среди мрачного ландшафта выделяются лишь редкие могилы кочевников». Это описание густонаселенных и цветущих гор Южного Крыма в окрестностях Чуфут-Кале, предваряющее рассказ о евреях в греческих колониях Крыма. Вопрос, какое отношение Чуфут-Кале имеет к дальнейшему повествованию о манумиссиях из Пантикапея, можно даже не задавать.

Но хуже всего не ошибки и не пошлый стиль, а то, что автор чутко ловит все новые и не очень новые проблемы и тенденции, существующие в иудаике, и немедленно доводит их до полного абсурда. В еврейской науке, литературе и политике достаточно давно появилась этноцентрическая, ашкеназская тенденция. Но ни одному самому пламенному идишисту не удавалось то, с чем легко справился Кривачек. Прилагательное «еврейский» почти изгнано из его книги и заменено неудобопроизносимым «идишский»: идишская цивилизация, а также идишский народ, культура, искусство, жизнь, обряды и даже… идишская религия. Этот пламенный гиперидишизм комически сочетается с абсолютным незнанием идиша автором, австрийским евреем из немецкоговорящей семьи, перебравшейся после аншлюса в Англию. Иврита, а равно славянских языков он тоже не знает. Один пример особенно хорош. Как известно, в идише есть несколько очень старых слов романского происхождения. Кривачек, сообщая об этом, в качестве иллюстрации выводит глагол «дремлн» (дремать) из латинского «dormitare».

Прочитав много разных книг, как новых, так и устаревших, Кривачек каким-то особым журналистским чутьем выбирает в качестве своих источников самые странные и сомнительные. Например, о хазарах он пишет, ссылаясь на «Тринадцатое колено» Артура Кестлера, о славянских элементах в идише — на работы Пола Векслера. Никаких указаний, на, мягко говоря, маргинальный статус этих сочинений в иудаике, естественно, нет.

Поражает выбранная Кривачеком периодизация истории евреев-ашкеназов. С его точки зрения, расцвет «идишской цивилизации» закончился к началу XVII века, а дальше был сплошной упадок. Поэтому о XIX–ХХ веках, когда идиш приобрел черты национального языка, о культуре евреев России речь идет в совсем уж неприличных тонах. Вершиной «мира идиша» для Кривачека являются общины средневековой Германии и Чехии. Это легко объяснить происхождением автора, но опять-таки — при чем тут идиш?

Разумная, казалось бы, попытка Кривачека вписать события еврейской истории в более общий контекст превращается в занимающий чуть ли не треть книги популярный пересказ европейской истории. Качество изложения таково, что любой человек, закончивший среднюю школу, ужаснется. Например, согласно Кривачеку, Орлеан и Марсель находятся в Италии. Можно надеяться, что именно эти напыщенные и безграмотные пересказы отвратят не сведущего в еврейской истории читателя от сочинения Кривачека.

В сущности, после прочтения «Идишской цивилизации» остается только один вопрос: зачем такое было переводить и издавать? Издательству «Гешарим», имеющему серьезные заслуги перед иудаикой на русском языке, должно быть стыдно.

Валерий Дымшиц