Алданов Марк - Девятое термидора

первым поставил вопрос о французском гражданстве евреев, за что его обвинили в предпочтении сану служителя Иисуса Христа ермолке раввина секты ростовщиков, 

первым выступил с грандиозной программой всеобщего бесплатного светского образования, т.е. для каждого ребенка, кроме того,

 открыто ставил вопрос о конституционной монархии, называя французский королевский двор «навечно выродившейся тенью»);

отлучение от церкви;

18 сентября 1792 г. под благовидным предлогом дипломатической миссии («состряпанной» ему по знакомству Ж.-Ж. Дантоном – «Настоящим удостоверяется свободное передвижение Мориса Талейрана в Лондон, едущего по нашему приказанию») он очень своевременно покидает «корабль революции», а по сути дела бежит в Англию от репрессий якобинцев (Робеспьер с сотоварищами отправляли под нож гильотины Сансона всех подряд – не только чужих, но и своих, и дантоновский паспорт спас Талейрану жизнь), поскольку, несмотря на хорошие отношения с Дантоном, он был уличен в связях с королевским двором и его уже занесли в черный список эмигрантов;

Талейран  (1754, Париж — 17 мая 1838)
сразу замечал и старался расположить в свою пользу всякого нового, подающего надежды человека, всякую новую социальную группу, которая могла в будущем приобрести силу и значение. Он предложил и провел закон об уравнении евреев в правах с остальными гражданами Франции

Ведь в Пруссии еще сохранились риттеры. Если придется пожить дня два, познакомлюсь, какие-такие немецкие риттеры… 

Рыцарь (Ritter)

Официальное титулование «благородие» (Wohlgeboren), но повсеместно использовалось «милостивый господин» (Gnädiger Herr). Титул имел только мужское наименование — женский эквивалент отсутствовал. Женские представители семьи, носившей титул Ritter, именовались «благородная фон…» (Edle von…), ибо титул Ritter часто был жалованным «по ордену» и распространялся только на его носителя. Дети и жены носили титул «Благородный/Благородная» (Edler/Edle).

— Да вы кто такой и что вам, собственно, от меня угодно?
Старичок посмотрел на него удивленно.
— Вы меня не знаете? — спросил он несколько менее ласково. — Вы иностранец? В этом городе меня знают все. Я — здешний профессор Кант. 

Может быть, вы — еврей? Евреи Фридлендер и Маркус Герц — мои добрые друзья. Вы их не знаете?  

Вы сказали — Робеспьер, Дантон… Я думаю, они неплохие люди. Они заблуждаются, только и всего: почему-то вообразили себя революционерами. Разве они революционеры? Они такие же политики, такие же министры, как те, что были до них, при покойном короле Людовике. Немного лучше или, скорее, немного хуже. И делают они почти то же самое, и хотят почти того же, и душа у них почти такая же. Немного хуже или, скорее, немного лучше… Какие они революционеры? 

новый Мендельзон, сей метко названный Карамзиным иудейской Сократ…