ИНТЕРВ ЬЮ С В И К Т О Р О М К О Р Ч Н Ы М

ИНТЕРВ ЬЮ С В И К Т О Р О М К О Р Ч Н Ы М
 Прошло почти тридцать лет с тех пор, как Джер­ си Уолкотт ошеломил спортивный мир, нокаутировав в седьмом раунде Эззарда Чарлеса, завоевав, тем са­ мым, звание чемпиона мира в тяжелом весе.
До этого Уолкотта четырежды подсте­ регали неудачи: он дважды уступал Эззарду и никак не мог улучшить свою форму: старейшему из боксеров-тя- желовесов трудно было сра­ жаться с молодостью.
И все же вера в себя и желание опро­ вергнуть прогнозы сделали свое — Уолкотт завоевал лав­ ры сильнейшего.

На шахматной арене, не столь кровавой, как боксер­ ский ринг, невозвращенец Вик­ тор Корчной вскоре, быть может, повторит достиже­ ние Уолкотта.
В январе этого года гроссмейстер побе­ дил в финале турнира претендентов доктора Роберта Хюбнера.
Теперь же перед ним последняя преграда — матч с чемпионом мира Анатолием Карповым.
Выступая в кандидатских турнирах шесть раз, Виктор Корчной дважды в них побеждал (подобное удалось лишь Василию Смыслову и Борису Спасско­ му).
Со второй «попытки» эти гроссмейстеры сумели преодолеть заветную высоту...
Между Виктором и реализацией его мечты стоит человек, дважды преградивший ему путь к вершине.
Их первый матч (1974 г.), выигранный Карповым с минимальным перевесом, наглядно показал, что нуж­ но коммунистическому отечеству.
 Вторая встреча двух шахматистов (1978 г., Филиппины) была самой ужас­ ной в истории благородной игры.
Ведомая неукротимым желанием изничтожить не- возвращенца-гроссмейстера, советская шахматная фе­ дерация использовала против него богатейший арсенал современного психологического оружия.
Были тут и парапсихолог-Зухарь, и полчища гебистов, и преда­ тельство тренера, и подчинение филиппинской тамож­ ни нуждам советского идеологического фронта, и мно­ гое, многое другое.
Любимец Брежнева — А. Карпов — во время матча прибегал к помощи стимуляторов, судьи намеренно не справлялись со своими заданиями.
Поддерживаемый колоссальной государственной  ма­ шиной, Карпов, в конечном счете, победил, но опять- таки с ничтожным разрывом: 6:5 при 21-й ничьей.
 На пути к новому, третьему матчу между А. Кар­ повым и В. Корчным все еще много «застав», которые могут или задержать старт соревнования, или — что еще хуже — сорвать его.
Крайне трудно в нынешнем либеральном мире найти действительно «нейтральное поле».
Кто может гарантировать Корчному паритет с Карповым, а это подразумевает, конечно, освобожде­ ние Игоря (сына Корчного) из лагеря и предоставление ему и его матери права на эмиграцию.
Что думает Виктор Корчной о современном шах­ матном мире и о своем предстоящем матче?
 Ответ на эти вопросы содержится в интервью, которое претен­ дент дал в Меране (Италия) корреспонденту «Конти­ нента» Э. Штейну.
Э. Штейн
 — Так называемый средний американец уже се­ годня ничегошеньки не знает о Роберте Фишере, по­ нятие бойкота он связывает только с политикой бывшего президента Джимми Картера. Что же ка­ сается шахматного бойкота, то тут невежество свободного мира приобрело такие размеры, что 438 почти каждый советский человек мог бы прочесть шахматистам Запада обстоятельный доклад на эту тему. Какова «эволюция» шахматного бойкота по отношению к вам, вице-чемпиону мира?
Виктор Корчной
— Шахматный бойкот существует уже много лет. Патент на применение бойкота в спорте принадлежит не Картеру, а советчикам. В истории шахмат они бой­ котировали соревнования в Испании, потому что там был режим Франко, бойкотировали олимпиады в Из­ раиле якобы потому, что страна эта-де против мира во всем мире. Бойкотировали и Южную Африку, в конце концов исключив страну из ФИДЕ. Поначалу советчики бойкотировали и уезжающих из страны граждан, потом, однако, сообразили — всех скопом игнорировать негоже, и переключились на невозвра­ щенцев. Спортивная номенклатура дала советским шахматистам строгий наказ — не принимать участия в тех турнирах, в которых выступаю я. Запрету под­ вергли даже обычное человеческое рупопожатие.
 — Простите, Виктор, за вставку. Перед матчем сборных США и СССР на Мальте, во время шахмат­ ной олимпиады, все были уверены в том, что лидер советских шахматистов Карпов пожмет руку лидеру американцев, невозвращенцу Альбурту. Досадно бы­ ло, что даже Лева Альбурт поддался этому мнению. Увы, я не смог убедить Леву в необходимости обой­ тись без рукопожатия. За несколько минут до начала матча я спросил у космонавта Севостьянова, прези­ дента шахматной федерации СССР: «Будет ли руко­ пожатие?» Брошенное в ответ: «Увидите сами» — не оставило у меня никаких сомнений в предполагае­ мом поведении чемпиона мира. Я успел лишь попро­ сить Леву, чтобы он постоял с протянутой рукой, а я сделал бы снимок, и мне удалось запечатлеть на пленку трактовку Карповым чеховского «протяну- тую руку надо пожать...» Шахматная Мальта, а она в ноябре прошлого года была эпицентром шахматной  совести мира, промолчала, точнее не заметила по­ ступка советского чемпиона.
Виктор Корчной
 — Вот то-то и оно: отказ от рукопожатия — еще одна форма проявления личного бойкота. Советская политика бойкота меня в соревнованиях приносит мне немалый вред, причем сразу по двум направлениям. Во-первых, чисто финансовый, потому что самые крупные турниры, соревнования экстра-класса хорошо оплачиваются. Лишенный возможности в них высту­ пать, я вынужден провести десятка два сеансов, чтобы как-то компенсировать финансовый урон, а сеансы не поддерживают мою шахматную форму, скорее вредят ей. Во-вторых, и это для меня крайне важно — я на­ прочь лишен возможности встречаться с шахматиста­ ми равного класса. Бойкот этот можно уничтожать лишь тогда, когда шахматисты решительно выступят против него и, встав на мою защиту, откажутся играть в турнирах без меня. Западные шахматисты могли бы просто предъявить советчикам ультиматум: пока бой­ коту подвержен Корчной, мы отказываемся поддер­ живать с советской шахматной федерацией и ее пред­ ставителями какие-либо деловые и творческие кон­ такты. К сожалению, политическое мировоззрение мно­ гих гроссмейстеров не доросло и неизвестно, дорастет ли, до уровня учеников неполной средней школы, при­ чем советской школы. Шахматный мир — это не место, где можно выразить протест против поведения совет­ ского государства и советской шахматной федерации. С точки зрения не совсем запуганного человека Запада, может показаться: ну, почему бы шахматистам сво­ бодных стран не помочь сильнейшему гроссмейстеру, то бишь мне, прекратить этот бойкот, который в лю­ бой момент может быть обращен не только против меня? Стало, например, известно, что Карпов не хочет играть с англичанином Майлсом только потому, что тот якобы обидел его, начав партию с чемпионом хо­дом а7-а6. Увы, Запад готов сдаться перед любым со­ ветским наступлением. Таково на сегодня положение в шахматном мире.
 — Значит ли это, что западные шахматисты запрограммированы на компьютере «гроссмейстера» Андропова?
Виктор Корчной
— Нет, нет, западный шахматный мир относится вроде бы нормально ко мне. Люди понимают и одоб­ ряют мое естественное человеческое право жить и тво­ рить там, где я хочу. Они просто пасуют перед орга­ низованной силой, в данном случае, на небольшом отрезке человеческой деятельности — в шахматах. — Благодаря известному американскому публи­ цисту Арту Бухвальду в США стала крылатой фра­ за — «проблема четвертого ряда». В 1979 году публи­ цист предсказал, что четвертый ряд стадиона имени Ленина в Лужниках, во время олимпиады, будет окку­ пирован «тысячей зухарей», которые сведут на нет все усилия западных спортсменов. В связи с растущей ролью Зухаря в шахматах, не считаете ли вы нуж­ ным в вашем будущем матче с Карповым прибегнуть к «ходу Фишера», разыгравшего одну из своих партий со Спасским в закрытом помещении, без зрителей, тодрко под наблюдением судей? — Надо об этом подумать. Но, с другой сторо­ ны, зная, что советское общество высоко организова­ но, поставлено на военные рельсы, каждый человек в нем находится в своем ряду и знает свое «действо», все же нет надобности полагать, что западная наука и техника уступает советской. Если советские навяжут нам такой бой, то мы можем тоже найти зухарей, ко­ торые займут «пятый ряд», найдем мы и коротковол­ новые, и длинноволновые передатчики, и все, что угодно.
— Вам, Виктор, удалось вторично выиграть турнир претендентов. Верите ли вы в то, что — как  говорят поляки, «до тшех разы штука» — что вы станете чемпионом мира?
Виктор Корчной
 — Верю в это!
 — Вера, конечно, необходимый элемент в пред- стоящей борьбе, но мне хочется вернуться к вашему же интервью почти пятнадцатилетней давности. После проигрыша кандидатского матча Спасскому вы заявили, что все еще будете бороться за звание чемпиона мира, но практически считаете, что спор­ тивная вершина шахматиста достигается, как макси­ мум, к 43-м годам, после же этого возрастного рубе­ жа спад формы практически неизбежен. В момент матча с Карповым вам будет уже более полувека. Ботвиннику, правда, удалось стать чемпионом мира в 51 год, но он тогда выиграл матч-реванш у Таля. С перспективы полутора десятилетий — как вы теперь расцениваете свое предыдущее интервью в чисто «возрастном» ракурсе?
Виктор Корчной
— Получается, что в шахматном мире не проис­ ходит естественной смены поколений. Был десяток сильных гроссмейстеров, они уступили место другой группе шахматистов, потом на смену им пришел один, искусственно сделанный, смонтированный на полу­ проводниках, гроссмейстер — Карпов. Вот тут-то и не произошло естественной смены поколений, и поэто­ му я чувствую себя на уровне. Молодое же поколение ведет пока только бои «местного значения». Карпова же я серьезным противником не считаю. Физически этот человек значительно уступает нормальным лю­ дям. Мыслить самостоятельно он не способен. К нему приставлены психологи и всевозможные датчики. Он употребляет допинги. Карпов — человек, который держится на шахматном уровне за счет достижений науки и техники, а не за счет своего молодого возраста. Поэтому-то я и считаю себя способным бороться за мировое первенство.
— Всю свою жизнь вы посвятили шахматам, не­ даром ваша первая книга так и называется — «Шах­ маты — моя жизнь». Через призму прожитого, за черно-белой доской, как вы считаете: с кем труднее играть — с Петросяном, которому вы однажды про­ играли матч, а затем трижды его побеждали, или с Карповым, которого вы в матчах не превзошли, хотя и уступили ему всего лишь полшага?
Виктор Корчной
 — Видите, Эдуард, Петросян сейчас играет в оди­ ночку, а Карпов продолжает выступать с большим отрядом людей, привлекая к себе на помощь к тому же десятки гроссмейстеров, которые приезжают к не­ му на поклон и делятся с ним своими теоретическими секретами. Карпов живет, следовательно, чужим умом, а Петросян своим. Петросяна не сопровождают врачи и специалисты допинга, с ним не ездят юристы и пе­ реводчики. И получается, что Карпов представляет советское государство, и, естественно, мне труднее бороться со всей системой, нежели с отдельными её представителями.
 — Ваши советские болельщики имеют крайне искаженное представление о представителях секты Лнанда Марга, о ваших с ними отношениях. Поддер­ живаете ли вы с ними контакт? 4
Виктор Корчной
— Да, я поддерживаю контакт с Диди и Дада. Мы взаимно симпатизируем друг другу. Иногда я ока­ зываю им финансовую помощь, в которой они очень нуждаются. Они же ободряют меня то ласковым пись­ мом, то телеграммой. И как ни странно: когда бы ве­ сточки от них ни приходили ко мне, я добиваюсь успеха.
 — Какие виды спорта вы включили в программу вашей подготовки к матчу с Карповым?
Виктор Корчной
— Я по-любительски увлекаюсь лыжными кросса­ ми, бегом и настольным теннисом.
— От перипетий сегодняшнего дня давайте пе­ ренесемся в мир легенд, пусть м... живых — к Фише­ру. Допустим, план-максимум вами достигнут — вы чемпион мира. Будете ли вы без матча с Фишером считать себя властелином шахматного мира или только чемпионом ФИДЕ?
Виктор Корчной
— Насколько я в курсе дела, если я выиграю зва­ ние чемпиона мира — Фишер появится и захочет со мной играть. Я с удовольствием соглашусь с ним играть на звание чемпиона мира.
— В случае такого матча, который будет про­ веден не под эгидой ФИДЕ, а под руководством рес­ пектабельных организаторов, и в случае вашего про­ игрыша — признаете ли вы тогда Фишера чемпионом мира?
Виктор Корчной
— Да, конечно, я признаю пальму первенству за американцем.
 — За шесть лет своего чемпионства Карпову так и не удалось организовать встречу с Фишером. Думаете ли вы, что за «ваши три года» вы добье­ тесь этого?
Виктор Корчной
 — Эдуард, во-первых, не три, а всего лишь год — ведь предполагается матч-реванш. Это издевательская форма. Я сам предложил ее отменить, взамен я на­ стаивал на том, чтобы претендент выиграл у чемпио­ на с разрывом в два очка (не меньше), но советчики отказались. Им очень нравится матч-реванш. Карпов не волен быть самим собой и организовывать матч, если советское общество не дает ему на это свое добро. Это с одной стороны, а с другой — Фишер сам не склонен играть с советским гроссмейстером. Он пред­ почел бы играть со мной, поэтому такой матч может состояться.
 — В Буэнос-Айресе вышла по-испански ваша вто­ рая книга «Антишахматы». Какую ее часть вы счи­ таете наиболее значимой и почему?
Виктор Корчной
 — Я рассказчик, а не писатель. Повествую о том, что пережил сам. Вероятно, некоторые вещи, которые  наиболее достоверны, где я наиболее откровенен, — и есть самые яркие в книге.
 — Матч уже на носу, а ваша семья все там же — почти как писала Ахматова: «... сын в тюрьме... »
Виктор Корчной
 — Сын мой, как вам известно, в лагере. Чтобы спасти моих близких, мне нужна поддержка Междуна­ родной шахматной федерации. Для того, чтобы под­ нять ФИДЕ на такой подвиг, нужно много трудиться. Как минимум 50% членов этой организации должны высказаться в мою поддержку. И все же я приступлю к матчу. Карпов уже привык без боя получать лавры. Он получил их без боя в 1975 году и готов был их при­ обрести за здорово живешь и в 1978 году.
 — Мы всё ведем разговор о европейском, что ли, круге, давайте переселимся мысленно на американский материк. В США, как вы знаете, произошла резкая «смена вех»: и президент — республиканец, и Сенат, впервые за последние четверть века, стал из демокра­ тического республиканским. И лишь шахматная феде­ рация США не подвержена изменениям, упорно осуще­ ствляя курс сплошной «носорогизации». Что, по-ва- шему, могут предпринять американские шахматисты, чтобы воспротивиться явно просоветской деятель­ ности своего союза?
Виктор Корчной
 — У меня впечатление, что руководитель амери­ канской федерации, господин Сперлинг, если и не член компартии, то, во всяком случае, «беспартийный ком­ мунист». Вот его-то американские шахматисты долж­ ны просто прогнать в шею, конечно, в открытом и прямом голосовании. Американским шахматистам нужно новое руководство. Чем быстрее они это сде­ лают, тем лучше.
— Много читателей «Континента» находится в России. Что бы вы хотели сказать своим болельщи­ кам на Родине?
Виктор Корчной
 — Мои многочисленные болельщики в России ли­ шены возможности оказывать мне моральную поддержку, и все же я ее чувствую, несмотря на государ­ ственные кордоны. Я благодарен моим болельщикам и желаю им всего самого хорошего.

Я же пожелал Виктору Львовичу Корчному чёр­ товой дюжины — 13-ти, чтобы в этом году он стал следующим, 13-м чемпионом мира по шахматам.
Интервью провел Э. Штейн