Владимир (Зеев) Жаботинский С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФОНЕТИКИ

ЕВРЕИ И АРАБЫ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФОНЕТИКИ

1930 г.

Теперь невозможно догадаться, как звучала еврейская речь в дни наших древних предков; одно ясно – их выговор отличался изысканной точностью,
 Они не знали скороговорки, не проглатывали слогов, не путали гласных, короче, не знали того неряшливого произношения, которое мы теперь слышим на улицах Тель-Авива.
Чтобы в этом убедиться, достаточно вглядеться в одну строку еврейской книги, напечатанной полной пунктуацией.
Система «никкуд» была установлена нашими учеными тогда, когда еще не совсем вымерла традиция живой еврейской речи; если они и ошиблись в чем нибудь, то, само собою понятно, не в сторону преувеличенной точности, наоборот, в их эпоху, быть может, уже позабылись некоторые тонкости древнего произношения: могли, например, стереться некоторые оттенки в выговоре гласных, еще отличавшихся друг от друга во дни Давида и  Соломона.
И тем не менее, как велико звуковое богатство, о котором свидетельствует никкуд (вокализация) масоретов!
Три знака для «а»,
 четыре для «о»,
четыре для «э»,
два знака для «у»,
 два для «и».

	а	о	у	и	э
долгие	ָ קָמַץ גָּדוֹל	ֹ, וֹ חוֹלָם	וּ שׁוּרֻק	ִי חִירִיק מָלֵא	ֵ, ֵי צֵירֶה
краткие	ַ פַּתָּח	ָ קָמַץ קָטָן	ֻ קֻבּוּץ	ִ חִירִיק חָסֵר	ֶ סֶגּוֹל
сверхкраткие	ֲ חֲטַף פַּתָּח	ֳ חֲטַף קָמַץ			ֱ חֲטַף סֶגּוֹל
непроизносимые					ְ שְׁוָא

Рис. 7.1. Классификация гласных по долготе

Обилие этих знаков доказывает слух, чрезвычайно заостренный и утонченный.
Наши предки говорили на языке, исключительно богатом звуковыми оттенками, тщательно отмечали малейшее различие между звуками, отчеканивали каждый слог; можно сказать, что «кокетничали» своим произношением.
Грешно портить такой язык тем монотонным треском, который приходится слышать не только на улице и в собрании, но, к сожалению, иногда и в школе, и со сцены театра.

Язык – это ядро и основа национальной музыки.
Как скрипач или пианист работают над сонатой, которую завтра они будут играть публично, гак должен работать каждый из нас над улучшением своего произношения.

Но откуда взять законы для улучшения произношения?
Где найдем мы опору и пример для «правильного» произношения согласных и гласных?

Естественно, каждый из нас склонен придавать «своему» ивриту звуковой облик того иностранного языка, к которому он привык с детства: идиш, эспаньольский, русский, немецкий, польский, арабский, английский.
Само собою понятно, что эта «система» не система.
 Наоборот: первой нашей заботой да будет стремление избавиться от всех этих «акцентов».

Некоторые авторитеты считают, что следует приблизить наше произношение к арабскому.
 И это ошибка.
Конечно, иврит и арабский – оба «семитические» языки, но из этого не следует, что наши предки говорили «с арабским акцентом».
Французский и итальянский языки тоже – близкие родственники, но звуковой эффект их – совершенно разный.
В итальянском алфавите имеются звуки, которых нет во французском, и, наоборот: есть те же буквы, например, «R», которые совсем по разному произносятся.
Русский и польский тоже родственные языки: однако, польский акцент в русской речи чрезвычайно режет слух, и наоборот.
Лексическая и грамматическая близость не свидетельствуют о близости произношения.
Ибо произношение языка не зависит от его структуры: оно зависит от «музыкального» вкуса народа, пользующегося этим языком, от того, что приятно или неприятно для коллективного слуха того или иного племени.
Есть примеры даже одного языка, произношение которого совершенно меняется под влиянием климата, природы или расы.
 Кому неизвестна громадная разница между английским и американским произношением?
 Еще значительная разница в произношении между датским и «норвежским» – хотя, как известно, язык Ибсена и язык Андерсена – один и тот же язык (датский).

Во дни расцвета нашего языка в древней Палестине у нас не было почти никакого контакта с арабами.
Слово «араб» редко встречается в Библии.
 Язык арабов развивался в климатических и природных условиях резко непохожих на условия нашей страны: в безграничном просторе, а не в тесной полосе между Даном и Беер-Шевой: на равнине, а не в долинах; в тропической жаре Аравии, а не в прохладяом Иерусалиме; в одиночестве пустыни, а не в толкотне перепутья между Ассирией и Египтом. И расовое происхождение различно. В начале еврейского завоевания Ханаан кипел самыми различными племенами: иевуситы, хиттиты, амореи, филистимляне и многие другие; некоторые из них – осколки народов Европы и Анатолии, другие хамиты. Но к концу периода Царей эти племена уже исчезли, или почти исчезли: большинство из них растворилось в коленах израильских, так создалась еврейская раса: «средиземная» раса, в крови и в душе которой смешаны и слиты черты и вкусы целого ряда северных и западных народов.

Достаточно заглянуть в учебники еврейского и арабского языков: даже человек, который никогда ни того, ни другого не слышал, просто из первых же глав поймет, что у таких двух языков не может быть схожего звукового облика. В еврейском – ударение почти всегда на последнем слоге, очень редко на предпоследнем; в арабском – самое излюбленное ударение падает на третий с конца слог. Одно это доказывает, как сильно отличался музыкальный вкус народа, создавшего арабский язык, от музыкального вкуса народа, создавшего еврейский. Или возьмем вокализм: чистый арабский язык зиждется на трех гласных – а, и, у, – да и они выговариваются ясно лишь под ударением – во всех других случаях их произношение глухо, и трудно отличить «а» от «э», «о» от «у».

Иврит строго придерживается своих пяти главных гласных – а, э, и, у, – и обозначает с большой точностью малейшее изменение в произношении каждой из них. Ясно, что развитие слуха у этих двух народов, в эпоху возникновения их языков, пошло но разным направлениям.

Из этого следует, что учиться произношению у арабов нам нет смысла. Правда, и у них есть буквы «цади», «куф», «тет», «аин»; но отсюда совершенно не вытекает, что произношение этих букв и устах наших предков было похоже на произношение арабов в наши дни. Арабское произношение тут так же мало показательно, как зубное итальянское «R» не показательно для гортанного «R» по-французски.

Существует еще мною доказательств тому, что весь «музыкальный строй», вся «просодия» еврейского языка не являются, и никогда не были, строем и просодией арабского. Так, например, в арабском отсутствуют две наиболее характерные черты нашего языка, первая – так наз. «вкрадчивый патах» (звук «а», «вкрадывающийся» перед гортанно-придыхательной согласной), вторая – переход «б» в «в», «к» в «х» и т. д. Обеих этих особенностей арабский язык не знает.

Интересно отметить, что фонетические явления, аналогичные этим двум, встречаются как раз в западных языках. «Вкрадчивое» а, например, – характерная особенность английского произношения poor, door, deer, fair – произносятся вроде «пуа, доа, диа, феа» – с намеком на «аин» в конце. – Феномен «к – х» и т. д. известен итальянскому языку в его наиболее совершенных наречиях – тосканском и римском. Флорентиец превращает «к» в «х» точно в тех же случаях, когда это полагалось бы по-еврейски. Он произносит «вакка» (сильный дагеш), «арка» (слабый дагеш), но вместо «амико» скажет «амихо». То же с буквами б, т, д – они выговариваются твердо, в тех случаях, где по-еврейски был бы в них «дагеш», и переходят в придыхательные между двумя гласными.

Я остановился на этих подробностях в качестве введения к мысли, являющейся выводом из всего вышеизложенного: если для установления законов обновленного еврейского произношения мы вынуждены искать точек опоры в других языках, будем искать их не в арабском, а в языках Запада, особенно в тех, которые тоже родились или развивались на берегах Средиземного моря. Я, например, уверен, что общий звуковой облик, «просодия» древне-еврейского языка, была гораздо более похожа на фонетизм языков Греции и Рима, нежели на арабский.