было вывезено из горящего Берлина весной 1945

http://www.vmdaily.ru/article/19423.html

директор ГМИИ имени Пушкина Ирина АНТОНОВА.
— Четыре года назад перед вернисажем были демарши турок и немцев, претендовавших на «золото Шлимана».
Это может повториться?
 — Зарекаться нельзя, но ситуация кардинально иная. Теперь есть принятый Госдумой Закон «О перемещенных ценностях», под который коллекция подпадает. Она взята музеем на постоянное хранение. «Золото Трои» было вывезено из горящего Берлина весной 1945-го — не приватным порядком, а по распоряжению советской военной администрации. Коллекция стала частичной компенсацией наших культурных ценностей, погибших или исчезнувших в годы войны. В качестве репараций из Германии были вывезены около 1700 тысяч памятников искусства. С тех пор возвращены 1200 тысяч, то есть 70 процентов. Разве не пора поставить точку? Тема реституции не оставляет масс-медиа, но речь идет о ценностях, экспроприированных фашистами у своих жертв, у репрессированных граждан. А коллекция Шлимана не была частной, она принадлежала государству, которое нанесло колоссальный ущерб собственности другого государства. Требовать что-либо с нас абсурдно. А к дискуссиям мы готовы.
 [b]— Почему все-таки был такой шум в 1996-м? [/b]
— В определенной степени виновата наша прежняя власть. Зачем делали из коллекции тайну? Наша сотрудники, поступая на работу, давали подписку о неразглашении. К исследованию памятников в «золотую кладовую» допускались единицы. Открою секрет: мы обращались к властям с предложениями показать коллекцию. Я ходила к Фурцевой, Демичеву, Яковлеву... Всегда был отказ. А когда времена изменились, искусственно был вызван ажиотаж. После развала Минкульта мелкий чиновник Григорий Козлов прихватил кое-какие документы и стал публиковать их на Западе: «Не могу молчать!». Теперь живет в Германии и продолжает писать о том, как Россия несправедлива к немцам.
 [b]— А наследники у Шлимана есть? У них не может быть претензий? [/b]
— Потомки есть, но наследников коллекции, сто лет находящейся в госсобственности Германии, СССР, России, быть не может. Мы пригласили на вернисаж его потомков по русской линии. Они приехали из ближнего зарубежья и были очень благодарны, что о них не забыли. Греческих потомков найти не удалось. Шлиман объявился в Петербурге в 1846-м, прожил в России 18 лет. Преуспел в бизнесе, женился на купеческой дочери Екатерине Лыжиной (правда, брак был неудачным. — Ред.). Один из потомков Шлимана, носивший фамилию Живаго, работал в нашем музее.
 [b]— Не угас ли с 1996-го интерес к троянским сокровищам? [/b]
 — Наоборот. Регулярно принимаем зарубежных специалистов по античности из Греции, Турции, Германии, Англии, США. Японцы создают фильм о жизни Генриха Шлимана, о почти детективной истории его коллекции. Съемки идут и у нас в музее, и на месте раскопок...
[b]— Они и сейчас продолжаются? [/b]
 — Последние десять лет их ведет профессор университета Тюбингена Манфред Корфманн. Он возглавляет международную экспедицию, работающую по проекту «Троя». Исследования Корфманна подтверждают, что наша коллекция подлинная, вопреки сомнениям скептиков. Те полагали, что склонный к рискованным предприятиям Шлиман скупил золото на базарах Малой Азии. Но все памятники коллекции он действительно раскопал в городище Гиссарлык. В переводе с турецкого — «Малая крепость». Четыре тысячи лет назад к ней подступало море, теперь оно ушло на четыре с половиной километра. Главный археолог нашего музея и хранитель коллекции Шлимана Владимир Толстиков был на месте раскопок. Там открыли нижний город, оборонительный ров, частокол. Масса находок, но золота и серебра пока нет.
[b]— Есть мнение, что украшения, найденные Шлиманом, предназначались для идолов...[/b]
— Нет. Их носили особы царствующего рода. Наши специалисты обнаружили на украшениях следы потертостей — доказательство того, что их носили: снимали, надевали. На ритуальных изделиях — следы пожаров. Эти памятники нельзя реставрировать, к ним вообще не прикасаются руками — изучают визуально. Чтобы достать их из сейфа, хранитель надевает стерильные перчатки.
 [b]Досье «ВМ» [/b]
 130 лет назад Генрих Шлиман, 48-летний коммерсант, бросивший процветавшее дело ради археологии, на свои деньги и свой страх и риск, вопреки скепсису специалистов приступил к раскопкам холма Гиссарлык в Турции и начал поиски полумифической Трои, о которой писал Гомер.